Режиссер и сценарист Пол Томас Андерсон не упускает случая назвать в числе своих учителей двух американских киномонстров — Мартина Скорсезе и Джонатана Демми.
При очевидно разных методах работы, Демми и Скорсезе похожи в невероятно дотошном отношении к материалу, в стремлении максимально соотнести визуальный ряд и смысл картины. У них нет ничего случайного в кадре: даже самой незначительной детали придается огромный смысл. Работа над фильмами ведется долго, характеры вызревают постепенно…
То же самое можно сказать и о творческом стиле Пола Томаса Андерсона. В его «Ночах в стиле буги» или «Магнолии», несмотря на неэпическую тематику, поднимаются вполне себе скорсезевские вопросы, решить которые однозначно невозможно. А длинные крупные планы с неотрывным взглядом актеров прямо в камеру, которых полно в «Роковой восьмерке» и в новом «Мастере», — это уж прямой оммаж Демми.
Однако тем больше интересен новый шедевр Андерсона, чем больше следов прямого и косвенного влияния его учителей мы обнаруживаем. «Мастер», по сути, оказывается фильмом про Учителя и Апостолов, хозяина и раба, Властелина и его верного вассала на все века. Этот фильм в равной степени про учительство и про мучительную ученическую любовь—ненависть, которую тем сильнее испытывает ученик в отношении к предмету своего обожания, чем больше ошибок и проступков этот предмет совершает.
Многим ведом тот стыд, который испытывает ученик, когда кумир, идол вдруг обнаруживает человеческие недостатки, хуже того — открывает их всему миру, а не только ученику. Мы все проходим через этапы неве(и)дения — оправдания — стыдливой помощи и щенячей преданности в периоды, когда учитель и его учение вдруг по какой-то причине оказываются чем-то иным… Не таким глубоким, не таким уж аксиоматичным, не таким уж и пронзительно-свежим.
И так мучаемся мы до самых последних пределов — охлаждения и разочарования — когда уже никакие разумные доводы и прежние подвиги не могут вернуть нам веру в Учителя, в незыблемость его фигуры и его слов. В этот момент, вероятно, и рождается в нас свое учение и мы сами становимся на путь учительства. Который (парадоксально) порой ничем не отличается от того, что нам уже преподали. Это и понятно: учеников может быть много, но Учитель всегда один.
Собственно, таков один из смыслов «Мастера», притчи, в которой прекрасно сыграли Хоакин Феникс и Филип Сеймур Хоффман. И тот, и другой были выбраны для своих ролей сильно заранее: Пол Томас Андерсон долго ждал, когда освободится то один, то второй актер. Именно их Андерсон представлял себе, когда писал сценарий к фильму. Сведение их в одной картине было лишь делом времени. Когда наконец это произошло, оказалось, что сценарий был лишь подспорьем для режиссера. Каждый из актеров вносил коррективы, каждый импровизировал в пределах намеченного направления — были ли это Феникс и Хоффман, или Эми Адамс, эта леди Макбет…
Сильнейшее актерское трио плюс притчевая многослойность сюжета и средства сугубо кинематографического характера (фильм снимался на 70-мм пленку, которая лишь добавляла гипнотического, гипереалистического эффекта картинке) в итоге сложились в удивительно насыщенную картину. В ней, может быть, нет привычного нам action, но — вспоминаем Демми, Скорсезе и Станиславского — столько деталей, штрихов, интонационных нюансов, шорохов и молчания, что мы просто вынуждены пересмотреть «Мастера».
Ради любви к искусству.
