Вероятно, я обретаю личность, когда играю, становлюсь более открытым, более понятным. Потому что игра позволяет мне что-то, чего я не воспринимаю как возможное, комфортное в обычной жизни. Игра заставляет меня верить в жизнь (Филип Сеймур Хоффман)
Филип Сеймур Хоффман, любимец Америки, которого называли королем эпизода, скончался в возрасте 46 лет в феврале 2014 года. Его драматический дар раскрывался во второстепенных, буквально «поддерживающих» главных героев ролях, в изображении порой диаметрально противоположных образов «своих парней» или «отталкивающе-гадких типов», где Хоффману не было и нет равных.
Хоффман был невероятно плодовитым актером, режиссером и художественным директором, только это мало что скажет о его универсальном даре, готовности (редкой в актере знаменитом) исследовать не просто чудовищных или дурных персонажей, но героев особенно непривлекательных. Он был хамелеоном особенно ярким там, где роль требовала от него быть отталкивающим (New York Times)
И его смерть стала огромной потерей как для зрителей, так и для собратьев по цеху: то, что делал Хоффман, всегда было за пределами только искусства, только кино, только театра.
Закон и порядок
В кино Хоффман пришел из театра, как многие актеры классической школы. Выпускник драматической школы Tisch в Нью-Йорке, он был звездой капустников и студенческих постановок. Уже тогда 20-летний юноша Фил Хоффман демонстрировал невероятно серьезное отношение к любой роли без исключения. Этого не могли не заметить педагоги и сокурсники.
Он был на сцене каждой частицей себя, всем собой. Просто полностью — с его глубиной, его человечностью — и ни один другой актер не работал на таком уровне самоотдачи.
Впервые на экране Филип Хоффман появился в сериале «Закон и порядок» (1990). Детективные истории только набирали популярность, так что Хоффман не ошибся с выбором жанра. Он исполнил роль одного из двух адвокатов в деле об в изнасиловании: рыжый, с красным лицом, тихий и одновременно яростный, настолько яростный, что не могло не запомнится его пятиминутное появление в кадре.
Потом, лет 5 спустя, ярость, гнев, чрезмерные эмоции его героев на грани с истерикой станут фишкой Хоффмана: он легко будет разогревать себя до нужного градуса из состояния почти что недвижимого, отстраненного молчания.
Запах женщины
Я не стал бы тем, кем стал, если бы не попал в фильм «Запах женщины», — любил повторять Хоффман. Когда актеру было 24 года, студия решила выбрать его на второстепенную роль в ремейк итальянской картины Дино Ризи «Запах женщины» (1992). Хоффман пять раз приходил на пробы — и покорил режиссера своим упорством. В фильме у него была только одна сцена с Аль Пачино, а он не мог думать ни о чем, кроме как о том, что ему предстоит появиться рядом с легендой кино:
У меня была мысль: «Ты будешь играть перед Аль Пачино!» Это было слишком для меня!.. Другие со мной могут не согласиться, но для меня «Запах женщины» был однозначным прорывом. Я работал в гипермаркете в отделе готовой еды, когда параллельно бегал на прослушивания и на съемки. После «Запаха женщины» я больше ни одного дня не проработал не-актером. Это потрясающе!
Так начался путь в кино длиною почти в 20 лет. Потом, когда Филип Сеймур (второе имя он взял у деда, чтобы навсегда отличаться от всех Хоффманов Голливуда) сыграет одну за другой «второстепенные» роли с Полом Ньюменом, Робертом Де Ниро, Мэрил Стрип; поддержит появлением блистательные выступления Джеффа Бриджеса, Джона Гудмена, Марка Уолберга, Джулианну Мур, Райана Гослинга, Джорджа Клуни, Брэда Питта или Хоакина Феникса, он избавится от этой застенчивости. Напротив, у каждого из актеров он возьмет что-то, что после беззастенчиво будет на свой лад использовать для создания новых, совершенно не похожих друг на друга персонажей.
В 1995 году Филип Сеймур Хоффман присоединился к театральной группе LABirynth — случайное решение стало судьбоносным. С этим театром Хоффман останется связанным на всю жизнь. Вскоре после начала работы он станет там художественным руководителем и режиссером. И это принесло свои плоды — в 1990-е на театральных подмостках Хоффман добился едва ли не большего успеха, чем в своих теле- и кинопроектах.
Он не боялся экспериментировать и появляться во всех жанрах: арсенал его театральных ролей постоянно пополнялся. Если в кино его звали на роли «своих» парней, ничем не привлекательных обыкновенных людей, ничем не выдающихся, не великих и уж точно не крутых, то в театре Филипу Хоффману давались удивительные роли. Когда стена между ним и зрителями исчезала, актер словно преображался.
Авторское кино
В конце 1990-х Филипа Сеймура Хофмана можно часто было заметить в авторских постановках — взять хотя бы работу с братьями Коэнами или Полом Томасом Андерсоном.
В культово-провальном фильме Коэнов, «Большой Лебовски» (1998), который вызвал массу нареканий со стороны зрителей и критиков и породил невероятное же число поклонников (вплоть до религии «дудаистов»), Сеймур Хоффман создал прекрасный образ маленького незаметного личного ассистента при большом человеке.
Вы понимаете, братья Коэны — это не те, с кем ты думаешь, что достоин работать. Я думал, что никогда не получу свою роль. Мне так хотелось сделать что-то из ряда вон. Я вышел на сцену на пробах и начал разглагольствовать, и болтать, и нести всякий бред. Они смеялись. Я остолбенел от такой реакции — но по крайней мере, они смеялись!
Удивительно точно и невероятно легко Хоффман воссоздал на экане спустя пару лет портрет бонвивана Фредди Майлза в фильме Энтони Мингеллы «Талантливый мистер Рипли». Кардинально противоположная роль тому, что актер изображал у Коэнов или в «Ночах в стиле буги» Андерсона.
Мерил Стрип, посмотрев на его работу, не удержалась от высшей похвалы
— Филип проживал на экране, а не играл. От яростной убежденности или привычной застенчивости второстепенного маленького человека не осталось и следа.
Играть Фредди Майлза было очень легко. Это была одна из тех ролей, где ты точно понимаешь, что нужно делать. Герою не нужно ходить вокруг да около. Его основная задача показать Тома Рипли как подделку.
Фильм «Талантливый мистер Рипли» получил огромное признание как режиссерская работа, отдельно похвалы удостоились каждый из актеров — прекрасный состав из Мэтта Деймона, Джуда Лоу, Филипа Сеймура Хоффмана, Кейт Бланшетт и Гвинет Пэлтроу.
Капоте
В 2006 году (после множества успешных проектов) Киноакадемия сделала Хоффману подарок в виде Оскара за лучшую мужскую роль в фильме «Капоте». Вполне заслуженный.
В этот год вышло две биографические ленты, посвященные американскому писателю Труману Капоте. Собственно «Капоте» и «Дурная слава». Однако по решению конкурсного жюри Капоте в исполнении именно Сеймура Хоффмана был убедительным, мощным, настоящим.
Фильм рассказывает о событиях биографии писателя середины 1950-х годов. Это время интересное во всех отношениях: время начала новой экономической политики, гражданских свобод и надежд. Общество восстановилось после войны и готовится к рождению новой философии — хиппи и яппи. Не последнюю роль в этом бурлении играет Труман Капоте.
Герой Хоффмана — один из родоначальников новой волны американской литературы (вместе с Сэлинджером, Харпер Ли, Артуром Миллером). Фантазер и выдумщик, прекрасный стилист, журналист, законодатель стиля Трумен Гарсия Капоте в свободное от светских раутов время работает над темой для «Нью-Йоркера»: он начинает частное расследование убийства в Канзасе. Из этого факта он намерен сделать сенсационную историю, и потому отправляется в Канзас на встречу со свидетелями, убийцами и следователями. Капоте уже готов с помощью самых что ни на есть острых слов, художественных преувеличений и небольшой лжи создать шедевр, который пощекочет нервы «высшего общества». Но легкое расследование затягивается на годы, дружба с осужденными за убийство лишает Капоте внешнего лоска светского льва, погружая в депрессию, воспоминания и тоску…
Биографическая картина Беннета Миллера сразу же после своего выхода на экраны была поставлена в ряд с выдающимися биопиками (Мартина Скорсезе, Оливера Стоуна и других маститых режиссеров).
А филигранная игра Филиппа Сеймура Хоффмана позволила фильму выйти далеко за пределы истории отдельно взятой личности.
Этот фильм – куда лучше, чем вы можете ожидать. Человеческая сторона личности Капоте, по большей части, вторична — что делает игру Филипа Сеймура Хоффмана еще более выдающейся: ведь ему нужно взаимодействовать со зрителем, не выходя из раковины нарциссизма своего героя
Перевоплощение Хоффмана пугает: на экране возникает до крайности неприятный лысеющий человек. Его голос пробирает до костей: монотонный, скрипучий, высокий. Его смех также неестественен, как и его слезы и истерики. Цепкий немигающий взгляд из-под очков выдает неприкрытый интерес, но только к готовящейся сенсации.
Сам Хоффман говорил, что ему потребовалось очень много времени и сил, чтобы перевоплотиться в Трумана Капоте.
Я понимал, что это будет круто, но я до сих пор соглашаюсь на роли, крича и сопротивляясь. Играть Капоте требовало большой концентрации. Я готовился 4,5 месяца. Читал и слушал его голос, смотрел выступления с ним по телевидению. Иногда быть актером означает быть детективом, раскапывающим детали и факты о своем герое, которые бы позволили ему раскрыть характер. Роль Капоте потребовала от меня разбалансированности, и это сказалось не очент хорошо на моем здоровье. Еще это была довольно сложная технически партия. Потому что мне пришлось физически измениться: жесты, мимика, походка, осанка. Мое тело к этому не привыкло. И мне пришлось сильно менять голос — а мои связки к этом также не были приспособлены. Мне приходилось оставаться в роли целый день.
Впрочем, по мере развития сюжета к неприязни, который вызывает в зрителях Капоте, вдруг примешивается жалость: так убедительно передает на экране Филип Хоффман муки творчества и совести пока еще способного сочувствовать чужому горю писателя…
Человек, который изменил все
После «Капоте» Филип Сеймур Хоффман сыграл в ряде не менее выдающихся картин: он продолжил создавать галерею портретов, не похожих друг на друга образов. То это священник в «Сомнении» (где он сыграл с Мерил Стрип), то агент ФБР в «Войне Чарли Уилсона» (дуэт с Эми Адамс, Джулией Робертс и Томом Хэнксом), то страдающий депрессией режиссер в «Нью-Йорк, Нью-Йорк» (совместно с Кэтрин Киннер и Мишель Уильямс), то не ведающий страха и упрека ди-джей пиратского радио в «Рок-волна» (вместе с ведущими британскими актерами).
В 2011 году вышли спортивный биопик про бейсбольного тренера «Человек, который изменил все». Хоффман, который в детстве играл в бейсбол, за несколько минут своего экранного времени умудряется вытянуть в целом плоский и довольно невыразительный фильм с участием Брэда Питта на свой уровень.
Оставаясь на втором плане и мелькая в кадре как «второстепенный персонаж», он, в отличие от элитарного генерального менеджера Питта, насквозь пропитан «духом американской игры», воплощая в себе — от лысины до кончиков дырявых носков — ее непреклонность и косность.
В том же году появилась политическая драма «Мартовские иды», снятая Джорджем Клуни. В эпизодах сыграли два отменных мастера – Пол Джиаматти и Филип Сеймур Хоффман. Два оппонента, два циничных профи, они играют так, будто это шахматы, а не кино. И опять Хоффману удается спасти скучную и запутанную картину от неминуемого провала.
Мастер
Последней работой Филипа Сеймура Хоффмана у своего друга и режиссера Пола Томаса Андерсона стал «Мастер» (2011). В уже сыгранных ранее картинах «Магнолии», «Ночах в стиле буги», «Любовь, сбивающая с ног» актер и режиссер нашли нужные точки пересечения, делающие их работу очень убедительной, наполненной жизнью и настоящими эмоциями.
В этом отношении Пол Томас Андерсон не упускал никогда случая назвать в числе своих учителей двух американских киномонстров — Мартина Скорсезе и Джонатана Демми. Впрочем, о них в качестве учителей мог сказать и Хоффман: Демми и Скорсезе похожи в невероятно дотошном отношении к материалу, в стремлении максимально соотнести визуальный ряд и смысл картины. У них нет ничего случайного в кадре: даже самой незначительной детали придается огромный смысл. Работа над фильмами ведется долго, характеры вызревают постепенно…
То же самое можно сказать и о творческом стиле Пола Томаса Андерсона. В его «Ночах в стиле буги» или «Магнолии», несмотря на неэпическую тематику, поднимаются вполне себе скорсезевские вопросы, решить которые однозначно невозможно. А длинные крупные планы с неотрывным взглядом актеров прямо в камеру, которых полно в «Роковой восьмерке» и в новом «Мастере», — это уж прямой оммаж Демми.
Однако тем больше интересен новый шедевр Андерсона — Хоффмана, чем больше следов прямого и косвенного влияния их учителей мы обнаруживаем.
«Мастер», по сути, оказывается фильмом про Учителя и Апостолов, хозяина и раба, Властелина и его верного вассала на все века. Этот фильм в равной степени про учительство и про мучительную ученическую любовь—ненависть, которую тем сильнее испытывает ученик в отношении к предмету своего обожания, чем больше ошибок и проступков этот предмет совершает.
Многим ведом тот стыд, который испытывает ученик, когда кумир, идол вдруг обнаруживает человеческие недостатки, хуже того — открывает их всему миру, а не только ученику. Мы все проходим через этапы неве(и)дения — оправдания — стыдливой помощи и щенячей преданности в периоды, когда учитель и его учение вдруг по какой-то причине оказываются чем-то иным… Не таким глубоким, не таким уж аксиоматичным, не таким уж и пронзительно-свежим.
И так мучаемся мы до самых последних пределов — охлаждения и разочарования — когда уже никакие разумные доводы и прежние подвиги не могут вернуть нам веру в Учителя, в незыблемость его фигуры и его слов. В этот момент, вероятно, и рождается в нас свое учение и мы сами становимся на путь учительства. Который (парадоксально) порой ничем не отличается от того, что нам уже преподали. Это и понятно: учеников может быть много, но Учитель всегда один.
Собственно, таков один из смыслов «Мастера», притчи, в которой прекрасно сыграли Хоакин Феникс и Филип Сеймур Хоффман.
И тот, и другой были выбраны для своих ролей сильно заранее: Пол Томас Андерсон долго ждал, когда освободится то один, то второй актер. Именно их Андерсон представлял себе, когда писал сценарий к фильму. Сведение их в одной картине было лишь делом времени.
Когда наконец это произошло, оказалось, что сценарий был лишь подспорьем для режиссера. Каждый из актеров вносил коррективы, каждый импровизировал в пределах намеченного направления — были ли это Феникс и Хоффман, или Эми Адамс, эта леди Макбет…
Сильнейшее актерское трио плюс притчевая многослойность сюжета и средства сугубо кинематографического характера (фильм снимался на 70-мм пленку, которая лишь добавляла гипнотического, гипереалистического эффекта картинке) в итоге сложились в удивительно насыщенную картину. В ней, может быть, нет привычного нам action, но — вспоминаем Демми, Скорсезе и Станиславского — столько деталей, штрихов, интонационных нюансов, шорохов и молчания, что мы просто вынуждены пересмотреть «Мастера».
Ради любви к Филипу Сеймуру Хоффману и искусству.
